прет меня что-то на такое сейчас.. Драббл - это коротенькие истории на заказ с заранее оговоренным пейрингом и (или) сюжетом, и часто с употреблением в нем ключевых фраз (слов), заданных заказчиком. вы их видели в последнем обновлении на ТК.
предлагаю немного поиграть и попробовать пописать такие драбблики.=)
оно очень похоже на зарисовку=) и в принципе не к чему не обязывает=) как пример. правда здесь не было точного заказа=) название: Битва титанов автор: Лорд Джедайт
Ледяная Леди настороженно смотрела на полугодовалого ребенка, сидящего перед ней. Светлый пушок на голове такого же оттенка, как её собственные волосы, серебристые глаза, такие же, как у неё самой. И дите пребывало во всеоружии, то есть сидело, крепко вцепившись обеими руками в большую серебряную ложку, которую ему всунули в качестве отвлекающего маневра. Потому что маленькая ложечка зависла в воздухе, удерживаемая только пальцами Ледяной Леди. В ложке мирно, пока еще мирно, покоилась порция каши. Мать и сын, как опытные противники наблюдали друг за другом. - Куня, - внезапно радостно пропела демонесса, сверкая белозубой улыбкой. Ребенок моргнул и удивленно приоткрыл рот. Ложка с кашей совершила стремительный маневр, и Кунсайту ничего не оставалось, как заглотить еду. Этот раунд был за мамой. Но ребенок не собирался оставаться в долгу. Пока Леди пыталась столь же стремительно закрепить успех второй ложкой с кашей, Кун взмахнул своей собственной ложкой, ударив по ложечке, которая была почти у него во рту. Каша брызгами полетела во все стороны. Леди скосила глаза, обнаружив каплю белой массы, приземлившейся ей на кончик носа, и тяжело вздохнула. Раунд оказался за сыном. Юма у дверей с интересом наблюдал битву. Он не раз поначалу предлагал Леди, чтобы этой задачей занимались нянюшки Юного Господина. Однако Повелительница была неумолима. Кормить ребенка она будет сама. И первые опыты, когда она уходила с ног до головы обляпанная кашей, её не остановили. Тем более её сын выглядел таким счастливым. Сейчас они достигли равновесия. Сколько каши оказывалось на Леди, столько же в желудке у Кунсайта. Тенденция радовала. Кунсайт радостно хохотал, размахивая ложкой. Но его мать не расслаблялась. В широко открытом рту снова оказалась ложка с кашей. Ребенок от неожиданности замолчал и проглотил новую порцию. Леди торжествующе улыбнулась - это была последняя порция. В маленькой тарелочки не осталось ни капли. Она поднялась на ноги, и отдала пустую тарелку с ложечкой служанке. - Ну а теперь умываться и переодеваться. Обоим. Юный демон же выбросил свою ложку на пол и дергал себя за слюнявчик с вензелем Ледяных Лордов, потом он его скомкал и попытался засунуть целиком в перепачканный кашей рот. Леди ахнула и бросилась отнимать этот кусочек ткани из цепких ручек сына. В залу заглянула служанка. Юма у дверей вопросительно взглянул на неё. - Ванночка для послеобеденного умывания готова, шепнула она. Юма кивнул. - Госпожа с Господином сейчас будут. - Кун! Немедленно перестань жевать мой рукав! – страдальчески разнеслось по детской зале. – Рудольф! Помоги мне его раздеть! Юма подмигнул служанке и поспешил на помощь Госпоже. Его встретил радостный визг юного будущего Повелителя, который уже висел на руке матери, и пытался вытереть чумазую рожицу о рукав её платья. Что впрочем ему почти удалось.
и к примеру я хочу прочитать какой-нибудь драббл, где должны быть Нефрит и Джедайт ключевые слова: лиса, кофе, нить кто возмется?
Сообщение: 121
Настроение: всегда!
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
5
Отправлено: 11.10.07 15:41. Заголовок: Re:
Amica, не расстраивайтесь, вы хоть рисовать умеете! А вот у меня, похоже, синдром бодливой коровы; самой порой страшно, что бы я понаписала, кабы умела. Так что всё путём
Сообщение: 122
Настроение: всегда!
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
5
Отправлено: 11.10.07 18:07. Заголовок: Re:
Ох, Гематит, к сожалению, мпрег в этом фэндоме совсем никто не любит. Скрытый текст
Автора "Ромашек на ветру" все коллективно и дружно предали анафеме, причём были и предложения сжечь автора живьём (или что-то такое подобное сделать, не помню уж точно), а ещё на одном форуме в теме вроде этой мой скромный заказик на драббл про беременного Кунечку вызвал запрет админа публиковать там такое, если вдруг кто и сподобится. Что никто не сподобился, это, полагаю, не стоит и пояснять... Здесь уж я даже и не заикалась о своей заветной мечте, дабы лишний раз не огорчаться
Так что я лучше воздержусь. Вот и хорошо, получается, что бог мне писательских способностей не дал, а то всех бы только расстраивала таким извратом.
Сообщение: 125
Настроение: всегда!
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
5
Отправлено: 12.10.07 21:00. Заголовок: Re:
Moroto, про беременного Кунечку?! Конечно, хочу! Только если это будет не откровенная издёвка, и пожалуйста, пусть Куня будет беременным от Зойчика (но не Зойчиком! ну если только Зойчиком-младшим...ах!... ) И ещё, готовьтесь морально к тому, что ханжи будут плеваться.
Сообщение: 607
Откуда: Темное Королевство, Москва
Репутация:
8
Отправлено: 12.10.07 23:17. Заголовок: Re:
Юленэ пишет:
цитата:
про беременного Кунечку?! Конечно, хочу! Только если это будет не откровенная издёвка, и пожалуйста, пусть Куня будет беременным от Зойчика (но не Зойчиком! ну если только Зойчиком-младшим...ах!... )
Значит, так. Автор осознает, что он галимый баянист, это раз. Автор понимает, что лавры Набокова не дают ему спокойно спать, это два. Автор знает про себя, что здорово подскатал из "Ночного портье", это три. Автор кается, что задрал всех образом плохого садиста Кунсайта, это четыре. Автор в шоке от того, как долго он только что набивал себе цену, это пять.
ЗЫ: стихи у автора на букву "х" отнюдь не потому, что "хоку"...
Драбблик, собственно. Заказ Гематита: СейлорВенера в бытность свою СейлорВи в Лондоне + юма/ы и/или Лорд, можешь Артемиса присобачить, при сильном желании; снег, щётка, усы, крылья, стекло.
- Ты пришел? - Я пришел. Минако медленно, ужасно медленно, словно во сне, стряхивает снег с его черного пальто. Снежинки плавятся под ее пальцами, ладони становятся мокрыми. Она растерянно смотрит на свои покрасневшие, влажные руки, берет с комода платяную щетку и размеренным, механическим движением начинает чистить его рукава, размазывая талую воду по дорогой ткани. - Перестань, - холодно, спокойно, повелительно. Мужчина разжимает ее пальцы, отбирает злополучную щетку и кладет на место. - Иди в гостиную. Минако послушно отворачивается и следует в комнату. Щеки горят и подкашиваются ноги; она слышит, словно сквозь вату, как в тесной передней ее поздний гость снимает пальто и тихо чертыхается, едва не свалив на пол шаткую вешалку. Девушка садится на диван, держа спину неестественно прямо; складывает руки на коленях. Замечает, как нервно подрагивают пальцы, и сжимает кулаки: не хватало, чтобы он заметил. Он появляется в дверном проеме: высокая, широкоплечая фигура, упрятанная в темно-серый твид. Необъяснимое, безотчетное обожание, желание прикоснуться, дотронуться охватывает Минако; она отводит взгляд, предпочитая разглядывать узор ковра: она не понимает природы своих чувств и страшиться выдать себя. Ее слепит сияние его белых-белых-белых волос… - Боишься, маленькая? - Я не маленькая, - едва слышный голос. Что-то с горлом, наверное… что-то, совсем не связанное с… - Вот как. Мужчина в два шага оказывается рядом – Минако вжимается в диван, но гость, до боли стиснув запястья, рывком поднимает ее на ноги. Локти девушки прижаты друг к другу, выставлены воинственно перед собой – худые, острые – последней защитой от его силы, его тупого, непреодолимого напора. - Маленькая, у тебя выбора нет, - он сгребает ее в охапку, сминая хрупкое тело, не обращая никакого внимания на ее попытки вырваться. Теперь она вся – его; и никуда, совсем никуда ей не деться… - Ты ничто. Не сможешь убежать. Не сможешь взбунтоваться. Не сможешь убить меня, - шепот губы в губы: до дрожи, близко, слишком близко, страшно и… сладко. Сладко… - Убить?.. - эхом повторяет Минако. Вздох. Мужчина отстраняется немного – Минако тянется за ним всем телом – и долго смотрит ей в лицо. - Совсем не та. Та была гордая, своевольная, жестокая Богиня. А ты… - Маленькая, - не понимая, что говорит, продолжает девушка. - Точно, - в голосе – хищная, злая радость. Он резко наклоняется – точно ядовитая змея молниеносно бросается на жертву – и кусает ее за пухлую нижнюю губу. Минако дергается и мычит, но освободится невозможно: становится только больнее. Кровь наполняет ее рот; такой странный поцелуй – так ненормально и так хорошо… - Соленая, - удовлетворенно констатирует он, чуть отстраняясь. - Сладкая, - возражает девушка. Он тихо смеется, проводит языком по ее прокушенной губе, вылизывает лицо… И держит ее теперь так бережно… Минако дрожит от стыда, ей страшно; но самое странное – этот густой, со вспышками радужных пятен, туман перед глазами и пульсирующая в висках, в венах, разносящаяся по капиллярам мысль: еще. Еще. Еще. Мужчина с силой толкает ее в груди, и она падает на диван – распростертая, открытая, беззащитная. Минако смотрит в его прозрачно-голубые глаза, но они беспощадны: прочитать в них нельзя ничего, совсем ничего: ни нежности, ни жалости. Он нависает над девушкой, накрывая ее своей тенью: - Ты моя, маленькая. Пока я хочу. Так и запомни.
…Сколько дней длится его зимнее безумие?.. Вся эта слякотная лондонская зима наполнена ею: ее тихими, счастливыми вздохами и ее слезами; ее щебетом, когда он позволяет ей говорить, и ее синяками и кровоподтеками, когда он хочет, чтоб она молчала. В воздухе – детский, молочный запах ее кожи; ветер дует только для того, чтобы играть с ее светлыми волосами. Светлая девочка… Единственное, чего ему хочется – привнести в ее жизнь как можно больше грязи, чтоб она забыла, где боль, а где счастье и не отличала сумерек от утра. Отомстить ей, пока она беспомощна, отомстить за ту, другую. Да только, проклятье всем богам, девочка оказалась вовсе не так слаба: он не ожидал, что так может привязать его к себе эта маленькая несуразная игрушка, эта простецкая куколка, бабочка-однодневка… Маленькая… …Он гуляет с ней каждый день, заставляет ее часами мерзнуть в парках, бродить по побережью Темзы, вбирая кожей холодные, пронизывающие бризы. Ему нравится румянец, проступающий на ее щеках, он любит касаться ее обветрившейся, шелушащейся кожи. Это кажется ему удивительно правильным: она змея, гадюка с нежной шкуркой, так пусть не стыдится сбрасывать чешую. Его не волнует моральная сторона этой связи. Да и с чего бы?.. Что толку волноваться, что он обманул, заколдовал, поработил ее, сковал ее волю?.. С чего ему переживать от того, что сейчас ей только 13?.. Он знает, сколько на самом деле лет маленькой Богине… Маленькая… Сука. …Он кутает ее в свое клетчатое кашне и отогревает в кафе, позволяет портить прекрасный чай сахаром и смотрит, как она прижимается лбом к холодному стеклу, наблюдая за прохожими на улице. Он не мешает ей, вспоминая задумчивый взгляд той, другой, устремленный на него, и в сердце закипает злость. И когда нет уже сил терпеть, от хватает ее за руки, и тащит домой, в квартиру, которую снимают для нее не в меру беспечные родители, и унижает ее, и насилует, и разрывает на части. И ему становится легче. Но какое же это насилие, если она стонет от желания, и засыпает, счастливая, у него на груди, и терпит все, и каждый синяк воспринимает, как дивный цветок, что он ей дарит?.. Маленькая… Слишком маленькая. Слишком легко покорить. Слишком легко поддаться. Пора сворачивать эту игру: все зашло непозволительно далеко. В конце концов, ему есть куда и к кому вернуться, и он хочет этого – рыжей тяжести волос в ладонях и болотной зелени глаз, - но не сейчас, не сейчас. Он должен попробовать еще, он должен причинить ей хоть какое-нибудь зло, раз физическую боль его Лолита так полюбила. Он должен освободится от чар Богини.
Минако ждет его, сидя на лавочке в сквере. Моросит мелкий, паршивый дождик, но девушка не спешит раскрывать зонт: ей хорошо с дождем, она любит его робкие поцелуи. Он опаздывает, что случается не так уж часто, но Минако и не думает волноваться: надо быть совсем дурой, чтобы волноваться за него. Девушка поправляет берет и от нечего делать осматривается по сторонам: голые деревья, траурно-черные ветви, блестящая влажно брусчатка. Совсем никаких прохожих, словно город вымер. Тоскливо и скучно. Минако чувствует мягкое, невесомое прикосновение к голени. Она удивленно опускает глаза: рядом с лавкой, совсем близко, стоит большой, очень красивый снежно-белый котяра. Его усы щекочут ногу Минако сквозь чулки. Она осторожно протягивает руку: - Иди ко мне, нэ?.. Кот запрыгивает ей на колени, сворачивается клубком, зажмуривается и начинает громко утробно урчать. Девушка растерянно гладит пушистое чудо по спине: - И что же мне с тобой делать?.. Хочешь, будем жить вместе?.. Кот приоткрывает один глаз и, кажется как-то по-своему, по-кошачьи, хитро улыбается. - Ну, как скажешь… … Он не приходит через час. Продрогшая Минако поднимается со скамьи, неся на руках задремавшего кота, и идет домой. Что ж, такого не бывало раньше, но мало ли, какое еще наказание неизвестно за что придумал ее господин и повелитель?.. Интересно, что он скажет про кота?.. Если не позволит, придется как-то иначе устраивать судьбу зверька: она всецело – его, своего хозяина, и должна подчиняться его желаниям.
…Бедная, бедная девочка, думает Артемис, глядя на рыдающую, скорчившуюся в кресле белокурую фигурку. Как ей не повезло, что Кунсайт нашел ее раньше… Теперь Артемис уже не знает, как помочь, как облегчить ее страдания… да и как ему вообще с ней сейчас заговорить?.. Артемис наступает лапой на валяющийся около кресла лист рисовой бумаги и читает еще раз то, что уже успел пробежать глазами до того, как Минако уронила и письмо, и самого кота на пол. «Маленькая! Ты помнишь, что ты моя, пока я хочу. Так вот: я не хочу больше. Ты знаешь, как прощались в твоей стране в древние времена?.. Очень красиво, маленькая: стихами. Крылья твои, моя нежная птица, Я оставляю тебе У изголовья. P.S. Я надеюсь, в твоих крыльях нет теперь ни одного перышка, ни единой целой косточки. К.» Проклятый демон… А еще он оставил ей на прощанье боевую юму, которая напала сразу, как только Минако прочитала письмо: Артемис до сих пор не понимает, каким чудом девочка выжила. Это было невероятно, но как только в нее полетела первая атака, на лбу Минако проступил знак Венеры, она, как лунатик, неосознанно подняла руки и ответила на нападение потоком чистой энергии… От демонессы не осталось практически ничего. А теперь вот она доплелась до кресла и плачет, и как к ней подойти, как вообще объяснить, что ты – говорящий кот, а она – Сейлор-воин… неизвестно. Ну какая же все-таки Кунсайт скотина: не простил ее, решил отомстить – жестоко, унизительно; захотел поймать, поиграть – и убить… - Артемис, - неожиданно глухо говорит Минако. Кот смотрит на нее круглыми от шока глазами: как она может знать его имя?.. - Артемис, я вспомнила… Ты знал, что так бывает?.. Что от такого потрясения можно пробудится и вспомнить?.. Артемис, иди сюда, мне плохо, поговори со мной, Артемис, - она начинает раскачиваться и стонать. Кот подходит ближе, не решаясь, однако, прыгнуть Минако на руки. - Артемис, он все рассчитал, понимаешь?.. Он не хотел меня убивать, он хотел выпачкать меня, растоптать… у него получилось… откуда он мог знать, что я все вспомню?.. Ненавижу… За что?.. Он же сам, сам бросил меня тогда ради ЭТОГО… чего он еще хочет?.. Артемис мягкоо прикасается мордой к ее безвольно свисающей с кресла руке: - Не надо, Мина… - Я не Мина, - детский голос звучит резко и зло. Она отталкивает кот и выпрямляется в кресле. – Я не маленькая. Я старая, гордая Богиня. Девушка с усилием встает и идет в прихожую. Артемис следует за ней. Минако долго, пристально всматривается в свое отражение: заплаканная, растрепанная девочка в синем зимнем платье с тяжелым, яростным взглядом. - Я не маленькая. Если надо, я буду притворятся девчонкой, дурочкой, идиоткой малолетней. Но я не маленькая, Артемис, слышишь?.. Я Богиня. И я убью его.
"Драбблик", говоришь?.. ню-ню... Вижу, у тебя тяготение к большим формам:)
Китахара... не понимаю, за что он её ненавидит-то? За что не простил?
Спасибо за драббл. Да уж... талант не пропьёшь, не проспишь, не выбьешь, не ээээ... Здорово. Ты заслужил восхищение! Всё, молчу, молчу, а то опять меня ругать будешь, что много комплиментов говорю:)
"не понимаю, за что он её ненавидит-то? За что не простил?"
Вот у него и спроси:))) Что-то еще из Серебряного Тысячелетия... Ну, не знаю, может, отказалась она от него, от демона... *развожу руками недоуменно и невинно хлопаю глазами:)*
Гематит, восхищения?!!! За эту педофильскую рапсодию?.. Ну уж нет... Ты же, как никто другой знаешь: тема "мужчина-девочка" в этом фэндоме для меня уже в каком-то смысле самоповтор (если не самопародия)... Короче, я больше так не буду. Там на мне еще один твой заказ висит... постараюсь выполнить его в совсем другом ключе...
Заказ Гематита: (Нефрит и Сейлоры в любом составе и количестве (Токседо временно записываю в Сейлоры:) - его тоже можно); иней, миндаль, вода, вопли, кости.)
Мои драбблы плавно превращаются по размеру в мини-фики…
30 ноября.
…Первым, что я увидел, приоткрыв створку фусума, был иней, лежащий на голых ветвях деревьев в саду. Он искрился, желтовато переливался в лучах восходящего Солнца, и на миг показалось, что на ощупь иней должен быть теплым. Я поклонился Императору, произнес короткую молитву и вышел во двор Храма. Ночью был заморозок – вода в вымощенном камнем священном источнике спряталась под тонкой коркой льда. Я резко вдохнул холодный воздух и едва не закашлялся: легкие неприятно обожгло. В глубине аллеи слышался размеренный шорох метлы: несмотря на ранний час, Рэй уже приступила к своим обязанностям. Я подошел ближе, почувствовал всегдашний запах миндаля, исходящий от нее; её белое кимоно колыхалось в такт движениям, красный оби туго обнимал талию. - Доброе утро, Рэй-химэ. Она обернулась – маленькие ручки сжимают древко метлы, накрашенные ноготки – словно зернышки граната. - Доброе утро, сенсей. На ее плечи упали первые снежинки – робкая попытки зимы потеснить осень; перхоть небес. Впрочем, слишком прозаичное сравнение. - В январском небе лепестками вишни притворился порхающий снежок, - начал я. - И на один короткий миг слегка повеяло весною, - с грустной улыбкой закончила Рэй. – Сей Сенагон, сенсей. - Прекрасно, Рэй-химэ, - кивнул я. – Сегодня мы ждем твоих новых подруг к обеду?.. - Хаи, сенсей, - зарделась она. - Вот и хорошо, - я отвернулся и зашагал прочь – пришла пора возжигать курения и возносить хвалы богам, даже если они и отвечают только юной огненной ведьме, давно забыв обо мне. …И все же интересно, почему она так сошлась с этими девчонками?.. Они ведь совсем не похожи на неё… Что ж, поживем – увидим.
15 дней спустя.
… целый день у ворот Храма крутился некий молодой человек. У него были длинные, словно у ронина, темные волосы – такие уже почти век не носят мужчины его возраста – и пронзительные синие глаза. Спору нет, в Храм может войти всякий, кто желает, но в том-то и дело, что он даже не делал попытки – просто подпирал собой ограду, задумчиво созерцая облака, и совершенно никакого внимания не обращал на достаточно прохладную погоду. Я вышел на тихую, полупустую улицу и встал напротив гостя. - Почему вы не хотите войти?.. Он опустил на меня глаза и даже демонстративно наклонился. Какое неуважение. - Мне и здесь хорошо, сенсей. - Вот как. Вы ждете кого-нибудь? Или, возможно, совесть не позволяет вам переступить порог святилища? - Вот ещё!.. – он явно поддался на провокацию. Значит, не просто дожидается свидания или еще чего-нибудь… Странно, очень странно… - Тогда пойдемте со мной. Я не понимал, зачем мне затаскивать этого самоуверенного упрямца в Храм. Просто какое-то предчувствие… В конце концов, ничего и никогда не происходит случайно, это единственное, в чем я уверен. Он прошел вслед за мной по дорожке, как-то нервно озираясь по сторонам. Я почему-то во чтобы-то ни стало решил поговорить с ним наедине, хотя не знал даже, что хочу сказать. Все было так, словно боги снова вели меня, намекая, указывая, что я должен сделать во имя исполнения их воли… смутно, неясно, волнующе. В сквозной галерее, ведущей во внутренний дворик, я вдруг перестал слышать звук его шагов у себя за спиной. Я обернулся: незнакомец остановился и внимательно рассматривал репродукцию гравюры, украшающую колонну – один из множества обличий Фудзиямы, сотворенный великим мастером. - Вам нравится Гокусай? – спросил я. - Мне нравится Фудзи, - ответил он. – Посмотрите на эти белые камни – словно кости земли, торчащие из плоти. Мне понравилась метафора. Возможно, я зря заподозрил его в чем-то дурном… - Как вас зовут? - Масато Сенджойн, сенсей. Наш разговор прервал девичий смех: Рэй с подругами, весьма забавные в гайдзинской зимней одежде, весело вывалились из ее домика, переговариваясь и экспрессивно жестикулируя. Обычно, заметив меня, они приветственно кланялись, но сегодня все, видимо, должно было идти наперекосяк. Первой на нас обратила внимание Усаги, глуповатая, но жизнерадостная девочка с длиннющими светлыми хвостами. Она на секунду застыла с открытым ртом, а потом достаточно сильно толкнула Рэй в бок. Та, наверное, хотела огрызнуться в ответ, но, увидев, на кого ей показывает глазами Усаги, онемела. Третья подруга, Ами, молча таращилась на Масато. Я, ничего не понимая, растерянно переводил взгляд со своего гостя на явно знающих его и ошарашенных его присутствием в Храме девочек. Впрочем, немая сцена длилась недолго. - Мне пора, сенсей, - громко произнес Сенждойн. – Простите, что непочтительно вел себя с вами и отнял ваше время. И, не дожидаясь ответа, он развернулся на каблуках и зашагал прочь. Девочки тоже сразу заторопились по домам. Попрощавшись с подругами, Рэй не стала провожать их; она так и осталась стоять меня, но в глаза мне не смотрела, несколько виновато опустив голову. - Что это значит, Рэй-химэ?.. Она не ответила. - Рэй-химэ, я жду. - Это плохой человек, сенсей, - выкрикнула она. – Не пускайте его больше в храм! И прежде, чем я успел потребовать объяснений, убежала к себе. … Что я должен думать об этом эпизоде, о боги?.. Было ли это предзнаменование беды или головоломка, решив которую, я найду новый смысл ежедневных служб вам?..
Три дня спустя.
… Боги молчат. Я наблюдаю за танцами огня в хибати, зябко кутаясь в слишком тонкие одежды. Я жду знака, но я забыл знаки пламени, я больше не умею читать в нем. В нише-токонома стоит засохшая, оставшаяся с октября хризантема. Вот так и я – годен служить лишь сомнительным украшением Храма; спрятанным глубоко в нем согбенным старцем, поникшим цветком. Я больше не являюсь Наделенным Силой, я даже не хранитель… только пережиток давних времен, воспоминание. Я не нужен богам. Потому что настоящий слуга, молодой, могущественный, уже вырос и готов перехватить посох из моих рук. …Из дворика слышаться слишком уверенные, слишком громкие вопли тренирующейся управляться с Огнем Рэй-химэ: - Все-что-движется-ко-мне-пусть-движется-обратно!
Пять дней спустя.
… Мне холодно у очага, мне холодно в Храме, мне холодно от разговоров с Рэй. Я не хочу признаваться себе, но когда я вижу ее, меня страшно, беспощадно сжигает зависть. Боги молчат. Я смотрю в пламя. Я не жду больше.
Пять дней спустя.
…боги молчат…
31 декабря.
Так странно – я боюсь поверить. Боюсь поверить в то, что происходит, в луч надежды, забрезживший где-то на границе старого и нового года. Боюсь поверить, что боги простили мне мое неверие. …Рэй не было сегодня весь день. Она часто уходит в город, я не запрещаю ей этого, как вообще мало что запрещаю: у нее своя жизнь и свои дела. Но девочка не вернулась до заката, и я забеспокоился. Впрочем, я решил подождать пару часов и не начинать активных поисков, чтобы у Рэй не было повода обвинить меня в чрезмерной опеке. …Она пробралась в Храм через потайную калитку, думала, что я не замечу, но что может укрыться от моих глаз в Храме?.. Я долго смотрел сквозь приоткрытые раздвижные двери, впускающие холод с улицы, как она плачет, скрутившись на футоне, а потом тихо вошел, закрыл фусум и сел рядом. - Что случилось, Рэй-химэ?.. Она вскинулась, выпрямилась, быстро вытерла глаза сжатым кулачком. - Ничего, сенсей. Не знаю почему, но меня впервые покоробило обращение, на котором я всегда настаивал. - Расскажи, возможно, я смогу помочь. На ее личике отразилась страшная внутренняя борьба, но, видимо, ей так хотелось поговорить, что она решилась: - Я… Вы помните того человека, который приходил пару недель назад?.. Нефрита… То есть Масато Сенджойна?.. Я нахмурился. Еще бы мне не помнить… Значит, судя по оговорке Рэй, это было даже не его настоящее имя… - Он обидел тебя?.. - Нет-нет, - возразила она. – Он… он, конечно, был очень нехорошим…человеком. Но сегодня…он умер у меня на глазах!.. Рэй снова залилась слезами, а я только потрясенно покачал головой. - Он встрял в…разборки, - продолжила она сквозь рыдания. – И его… его любимую взяли в заложницы…и он закрыл ее собой… и погиб! Это нечестно! Неправильно! Мне стало дико, безумно страшно за Рэй: она ведь сказала, что видела это все сама. Во что же она ввязалась?.. Но не время было для нотаций, потому что девочка явно была шокирована произошедшим и очень несчастна. Я поколебался немного: не в наших с Рэй обычаях слишком открыто проявлять родственные чувства. Но ей так нужна была поддержка… И тогда я взял ее за руку, и мне было видение: Рэй, окутанная пламенем, словно дорогими тканями, улыбающаяся и грозная, воздела руки к небу и низвергла на землю огненный дождь. И рядом с ней были эти ее подруги – сотканная из трепещущей воды Ами и режущая глаз яростным серебряным светом Усаги. И я замер, не смея верить, что боги простили мне мое уныние и обиду на них, явили мне видение и открыли Путь. Рэй не отнимет у меня ничего, заняв мое место. Рэй и есть – моё все. Путь и Цель. - Все правильно, Рэй-химэ, - сказал я. – Если он умер за любовь, он искупил свое зло, каким бы оно ни было. Так и должно быть… Рэй робко взглянула на меня и неожиданно обняла, окутав запахом миндаля; всхлипнула в последний раз и затихла. «Теперь я знаю, что мне делать, боги», - думал я, гладя ее по жестким черным волосам, - «я больше не завидую ее молодости и силе. Я должен защищать ее, как этот Нефрит защитил свою любимую, я должен защищать Наследницу, дитя Огня – искренне, не потому, что так принято, а потому я…» Я не додумал. Боги и так все знают. Они испытали меня – и простили. - Все хорошо, внучка, - сказал я, и Рэй подняла на меня удивленные, радостные глаза. - Да, дедушка. …и на один короткий миг слегка повеяло весною…
Действительно в другом ключе и очень интересно, а главное - оригинально! Мне лично не встречалось текстов от лица этого персонажа. Продолжаю тобой восхищаться в плане творчества, что бы ты там не говорил по этому поводу.
Не висит? Повесить?))) Кстати, ты тоже ничего не повесил, ни на кого.
Я не мычу, т.к. половина драббла готова, а далее муза ушла, а браться за когда-то брошенное мне тяжело - новонаписанное получается не в тему. На меня лично не надо - и так уже не продохнуть от "творческой работы"... Просто мне показалось, что желающие-таки найдутся...
Хочу, чтобы была любовная история, обязательно с хэппи эндом. Слова: кожа, хлыст *ой, что это я???*, работа, закат. Да, и чтоб в твоём (не могу назвать это драбблом) произведении обязательно присутствовал Зойсайт (как главное действующее лицо, как минутный эпизод - что угодно по твоему желанию). Держи. Нравится?
Гематит, ну посмотри на меня и скажи: как у МЕНЯ может получиться любовная история с ХЭППИ-ЭНДОМ??????!!! *в шоке от коварства этого садиста*... с Зойсайтом...
Кстати, слово "работа" фигурирует в твоих заказах уже второй раз... это, видимо, тоже издевательство мне на радость...
Нравится?.. НРАВИТСЯ!!!!! А, кроме хэппи-энда, можно гадостей тем персонажам, которые не главная пара, наделать?..
Работа - это издевательство над всеми нами! Хотя у меня не работа, а учёба... но это ж тоже работа, да ещё какая! А если учесть то колличество курсовых работ, которые мне надо делать... неудивительно, что сие слово у меня появляется постоянно...
Китахара, можно гадостей и главной паре, и кому угодно! У любовной истории - ХэппиЭнд! Хочется мне "сказочку", всё равно в неё не поверю, но чтоб счастливый конец у Л.С. (гы, лав-стори) был!
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Здесь уж я даже и не заикалась о своей заветной мечте, дабы лишний раз не огорчаться 
Только если это будет не откровенная издёвка, и пожалуйста, пусть Куня будет беременным от Зойчика (но не Зойчиком! ну если только Зойчиком-младшим...ах!... ) 
И ещё, готовьтесь морально к тому, что ханжи будут плеваться. 
восхищение! 
Я спрашивал! 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума